Белая бездна...

Начало пути.
Серых льдин исток
в чьем-то сердце есть.
Тот, кто одинок,
нам их и не счесть.
Кто-то света ждет.
Некому светить,
Кто куда бредет?
Не видать пути.
Мамору.

- Ты готов, Юджио?..
Я посмотрел прямо в его темные глаза и улыбнулся. Банальная мысль, но на душе сразу стало легко и спокойно. Все сомнения улеглись, оставив лишь простое решение. Юджио понимал меня без слов. Он отвечал мне взглядом. В глубине зрачков уже не плескалось безумие, он понимал, что нас ждет. Его взгляд всегда меня завораживал. Казалось, он проникал мне в душу, открывая все тайны, и как будто решал: поведать ли их миру или оставить себе, как трофей. Так же, как когда-то много лет назад он забрал мое сердце…
-1-

…Это дело было простым и в тоже время сложным. И не потому, что я давно перестал быть наивным 18-летним идиотом, мечтающим о богатстве и жаждущим доказать всему миру, а прежде всего отцу, что я чего-то стою. А стоил я тогда немного. Оставшись без гроша в кармане и без поддержки семьи, в огромном мире, где деньги решают все. Бывший мальчик-белоручка из фешенебельного района Нью-Йорка, я готов был браться за любую работу, лишь бы было, чем набить постоянно саднящий от голода желудок и где переночевать. С последней работы меня благополучно выкинули, хозяин ночлежки потребовал оплату вперед, но в кармане оставалось 10 долларов и я, послав этого жирного борова по известному адресу, оказался на улице. Прохожие оборачивались на меня, как на прокаженного. Слишком силен был контраст истрепанной одежды и приятной внешности. В свои неполные 19 лет я был подтянутым, высоким молодым человеком с волосами пшеничного цвета, серо-голубыми глазами и правильными чертами лица. Одень меня поприличней, и отбоя от девушек не будет. Да вот только девушки интересовали меня мало. В этом и заключалась вся беда….
Со своей ориентацией я определился рано, еще в 16 лет, влюбившись в управляющего делами отца – Мартина Шеридана. Март был старше меня на 10 лет и казался холодным и неприступным. На меня он смотрел свысока, с чувством легкого пренебрежения. Как же, отпрыск знатного рода… А мне хотелось, чтобы он улыбнулся. Чтобы услышал, как бешено стучит мое сердце, как все натягивается внутри, когда я вижу его.
Мартин был гей. Я узнал об этом случайно, когда застукал его с очередным любовником. Мерзким, безобразным шантажом, я заставил Мартина обратить на себя внимание. И как же я был удивлен, когда мои чувства оказались взаимными! Мартин долго потешался над моими потугами шантажировать его. Просто он не знал, как сказать мне о своих чувствах. К тому же, взрослый мужчина и несовершеннолетний пацан, та еще парочка. Мартин был нежен и раскован одновременно. В нем сочетались взрослая мудрость и наивная детскость подростка, который нашел самое ценное сокровище. Мы часами занимались любовью, да именно любовью, потому что назвать просто сексом, то буйство страсти, нежности, доверия и любви у меня не поворачивался язык. Приютом для нас стал старый домик на краю сада, куда давно никто не наведывался. Я наслаждался ответной любовью, не понимая тогда, какое мне выпало счастье. И лишь иногда мне казалось, что что-то тревожит моего любимого, словно он ждет чего-то непоправимого.
Скандал разразился в день моего 18-летия. Утром Мартин преподнес мне шикарный подарок – итальянский стилет в кожаном чехле. Договорившись встретиться в полдень в нашем укромном месте, я отправился выслушивать многочисленные поздравления родственников. В итоге, на встречу я опоздал. Март казался равнодушным и расстроенным.
– Что случилось?
– Алекс, нам нужно расстаться.
– Что?! Ты в своем уме, как это? Ты бросаешь меня, Мартин?! У тебя есть кто-то другой?!
– Дело не в этом, Александр, мне нужно уехать на какое-то время. И потом, ты же понимаешь, что мы не можем больше встречаться… твой отец, наше общество… они не примут нас. Это будет большим ударом для бизнеса твоего отца.
Я слушал и не верил своим ушам. По глазам Мартина я видел, что он лжет. Причина крылась в чем-то другом.
- Да плевал я на общество! Мартин, ты любишь меня?
– Люблю, но, Алекс… у тебя вся жизнь впереди, ты встретишь другого, а я… я, и так уже задержался на этом свете, - с непонятной горькой улыбкой произнес он.
– Что ты мелешь, тебе нет еще и тридцати!.. Мартин, перестань молотить ерунду, сегодня день моего рождения, лучше поцелуй меня, займись со мной любовью. – Я обнимал его, целовал, не зная, как потребовать рассказать правду. - Вечером я не смогу прийти, в доме будет банкет.
– Хорошо, все будет, как ты хочешь, мальчик мой золотой. – Я ненавидел, когда он звал меня так, но возражать не стал.
Спустя несколько томительно- нежных, полных сладкой неги часов, я покинул своего любовника, договорившись встретиться на банкете. Фальшиво улыбающиеся лица, неискренние поздравления, - меня уже начинало тошнить от них, и я мечтал сбежать при первой возможности.
– Джейсон Александр, ты не видел Шеридана? – голос отца застал меня врасплох.
– Мы виделись днем, он готовил тебе бумаги на подпись.
– Странно, он должен был появиться еще два часа назад...
Внезапно меня охватила тревога. Я вспомнил странные слова Мартина, его непонятное поведение. Извинившись перед гостями и отцом, я покинул банкетную залу и почти бегом поднялся в комнату к любимому. Помещение было пустым. На кровати стоял раскрытый чемодан, рядом в беспорядке валялись вещи, словно хозяин собирал их в дикой спешке. Среди одежды я увидел коричневый конверт с эмблемой известного госпиталя «Нью-Йорк медикал». Конечно, я знал, что чужие письма читать нельзя. Но ведь речь шла о моем любимом человеке!.. Я решительно вскрыл конверт и прочитал первых несколько строк медицинского заключения.
Первая мысль была – «все это неправда, это ошибка, этого просто не может быть!»
– Мартин… – бросив письмо на кровать, я пулей вылетел из комнаты. Промчался через весь холл, расталкивая гостей, не обращая внимания на крики и шаги за спиной.
Мартина я нашел мертвым на полу в нашем домике… я звал его, целовал холодные губы, тормошил, - но все, разумеется, было напрасным.
- Март!! Март, это я, Алекс! Пожалуйста, любимый мой, открой глаза! Март, почему ты ничего не сказал!! Не бросай меня, Мартин!! Я люблю тебя!! Мартин!! Не уходииии…
Что было потом, я помню с трудом. Крики отца, обвинения и претензии. Старое городское кладбище и много цветов. Белые лилии. Мартин всегда любил лилии. Я срезал все, что расцвели в нашем саду. Отец сурово поджал губы, но не сказал ничего. Мне же не хотелось жить, я тосковал по нему. Позже тоска сменилась гневом и обидой – как он мог ничего не сказать мне, как мог поступить так эгоистично? Из жалости?! Я не понимал такой жалости. Я хотел разделить с Мартином все до конца, но он решил иначе. Принять его решение, его право на это решение оказалось очень непросто… Порой мы даже не можем себе представить, как дороги нам люди, пока мы их не теряем. Вместе с Мартином на небо ушла часть моей души. Часть меня, наверно, самая лучшая.
...Разговор с отцом не получился. Мы наговорили друг другу столько неприятных слов, высказали столько обвинений, что результат был один: хлопнув дверью отцовского кабинета, я поклялся, что ноги моей не будет в этом доме. Результат был незамедлительным - мой банковский счет был заблокирован. Из университета меня выперли, друзья отвернулись…
И теперь, спустя год скитаний, я стоял, и сглатывая невольную слюну, пялился на аппетитные румяные булочки в любимой кондитерской. Денег, работы, перспектив – ничего не было. Поправив сумку на плече, я двинулся дальше. Я ничего толком не умел делать, отовсюду меня гнали как совершенно не приспособленного к работе. Все, что у меня оставалось, - это мое тело. Что ж, наверно, и ему пришло время поработать. С этой мыслью я и отправился в ближайший бар. Последних 10 долларов ушли на вход.
– Мне нужен хозяин, - обратился я к бармену.
– Хозяин занят, подожди вот там, - я уселся за крайний столик и стал рассматривать посетителей.
Кто-то был один, кто-то с другом. Кто-то уже вовсю предлагал себя богатенькому клиенту.
– Эй, парень! – я обернулся на хриплый голос. Передо мной стоял помятого вида, неопрятный латиноамериканец. Его сальные глазки словно ощупывали меня липким взглядом.
- Чего нужно? – недружелюбно огрызнулся я.
– Заработать хочешь?.. Я владелец этого заведения. Мигель Орсадос.
– Не откажусь от приработка, - я набивал себе цену ленивой интонацией.
– Тогда …
Тяжелая рука вдруг легла мне плечо.
– Заждался, малыш? Извини, дела… – Я обалдело уставился на подошедшего сзади мужчину. Взгляд выхватил несколько ярких деталей: острые черные глаза, бородку «клинышком», делавшую ее обладателя похожим на хищную птицу; бежевый мазок длинного кашемирового шарфа. Пальцы на плече сжались чуть сильней, мужчина едва заметно кивнул, прося подыграть.
– Я устал и замерз, - капризно продолжил я, - и есть хочу, достал ты своими делами.
– Ну не сердись, котенок, поехали домой. Кирк, - обратился мужчина к бармену, - запиши все на мой счет.
– Будет сделано, мистер Зак! – ответил за бармена владелец, и скороговоркой продолжил: - Я ей-Богу, ничего такого не имел в виду, мистер Зак! Просто перекинулись с парнем парой фраз о погоде…
– Я так и понял. - Мужчина, не обращая больше внимания на Орсадоса, потянул меня за руку, заставляя подняться. Едва я встал на ноги, он сильным движением притянул меня к себе и нахально чмокнул в губы. – Будет тебе ужин.
Мы вышли из бара. Мужчина подвел меня к не очень дорогой, но ухоженной машине:
- Ну, так куда тебя отвезти, малыш?.. – несмотря на игривость его тона, взгляд черных глаз оставался очень серьезным. И у меня сложилось впечатление, что где-то я его видел… только не мог вспомнить, где. По телевизору? В газете или журнале?...
– Не нужно никуда везти, у меня нет дома. И денег у меня нет. А мой заработок вы только что спустили на нет.
– Дурак! - оборвал меня Мистер Зак. - Скажи спасибо, что это был я, ты не только ничего бы не заработал, но и хорошо, если бы жив остался. Как тебя зовут?
– Мартин. Мартин Шеридан.
– Сколько тебе лет?
– 19.
– Ладно, поехали, разберемся на месте.
Он вел машину сам, уверенно, явно зная эти трущобы как свои пять пальцев. Вскоре мы выехали в более приличный район, а потом и вовсе оказались за чертой города.
Дорога заняла не более получаса. Мы остановились возле небольшого особняка в классическом стиле с довольно высоким забором.
- Выходи, бродяга.
- Где мы? Что вам нужно от меня?
- Ты, кажется, хотел заработать? – усмехнулся мужчина. – Или уже передумал?
- По крайней мере, свою десятку я из вас выжму обратно, мистер, - я ухватил свою сумку и решительно двинул в сторону дома. Ответом мне был довольный хмык, похожий на смех.
- Входи.
Внутри дом был обставлен дорого и скромно. Входная дверь через небольшой тамбур, где оставляли верхнюю одежду и обувь, вела в просторный холл. Вдоль дальней стены шла лестница на второй этаж. Справа была большая кухня-столовая.
- Поднимайся на второй этаж. Ванная комната - первая дверь налево. Все, что нужно, там есть.
Я кивнул и устремился наверх. Что бы там ни ожидало дальше, я был благодарен Мистеру Заку хотя бы за то, что он тактично дал мне возможность привести себя в порядок. Как мало человеку нужно для счастья - горячая вода и полчаса времени в одиночестве. Тщательно вымывшись, я, не найдя подходящего купального халата, замотал полотенце на бедрах и спустился вниз.
- Простите, можно мне выстирать свою одежду, мистер?
- Выбрось ее, больше это старье тебе не понадобится. Завтра утром здесь будет новая. Садись за стол.
Я молча повиновался. За изысканно сервированным ужином, ковыряясь в тарелке, я молча рассматривал нового знакомого. Подтянутый, спортивный мужчина неопределенного возраста «за сорок», он вполне бы мог быть моим отцом. Лицо вполне европейское, но смуглая кожа, черные, как смоль волосы, слегка тронутые сединой по вискам и выразительные черные глаза выдавали присутствие какой-то южной крови. Мужчина был, несомненно, красив. Но это был не Мартин…
Ужин прошел в тишине, он ни о чем меня не спрашивал, и я стал заметно нервничать. Наконец мужчина откинулся на спинку стула и уставился на меня изучающим взглядом. Давно я так не краснел, прямо как девица на выданье.
- Поднимайся наверх. Если ты был внимателен, то уже знаешь, что спальня сразу за ванной.
Я медленно поднялся и пошел в сторону лестницы. Спальня оказалась шикарной: минимум мебели, мягкие драпировки роскошных тканей и огромная широкая кровать, на которой легко могли уместиться как минимум четверо. Я постоял на пороге, немного замявшись, а потом решительно шагнул. Знал ведь, на что иду… Как был в полотенце, я улегся на покрывало и стал ждать. Минуты тянулись, словно жевательная резинка, я почувствовал, что погружаюсь в сон. Как это часто бывало после тяжелых дней, мне снова приснился Мартин. Улыбающийся, такой родной и такой далекий.
– Мартин, не уходи… не бросай меня, Март!!! Не умирай, Мартин!!!....
- Малыш, малыш, это только сон, тише, не плачь, ну что ты? – Мистер Зак казался расстроенным не меньше меня самого.
- Простите…я… не смогу быть с вами. Не знаю, чем мне отплатить вам за заботу, но…
Мужчина стиснул меня в объятиях, как бы приказывая замолчать.
Теплые руки обнимали меня и успокаивающе гладили, словно младенца, словно любимое дитя. И безудержные слезы полились с новой силой... Впервые я так плакал с похорон Мартина. Зак обнимал меня, ни слова не говоря. Понемногу истерика утихла, и я отстранился от мужчины. В спальне горел ночник, и я рассматривал спокойное, чуть заспанное лицо, с грустной улыбкой.
- Ну что, успокоился? Пойдем выпьем, есть разговор, Бродяга.
Я поднялся с кровати, завернулся в покрывало, как в римскую тогу, и спустился следом за Заком вниз.
Он достал бутылку виски, два стакана, плеснул в каждый понемногу. Из морозилки вытащил ведерко со льдом, добавил.
- Давай знакомиться, малыш. Меня зовут Зак. А тебя?
- Мартин Шеридан.
- Эту сказку я уже слышал. Поэтому начнем с начала. Я Зак Лоуренс, а ты?
- Зак Лоуренс?! Закарий Артур Лоуренс?! Тот самый!!!?
- Ого, и откуда такие познания?
- Вы обладатель самого крупного месторождения алмазов. Вы доказали, что в устье Амазонки есть такие залежи, и запатентовали свою находку. Вы сотрудничаете с самыми крупными ювелирными домами мира, а ваша алмазная крошка используется во всех отраслях. Даже медицине.
- Да я смотрю, ты интересуешься бизнесом, Бродяга?
- Я уже ничем не интересуюсь. А зовут меня Джейсон-Александр Коул.
Теперь пришла очередь Зака удивиться. Мужчина уставился на меня, как на привидение.
- Джейсон Коул? Сын Филиппа Коула? Малыш, а ты знаешь, что тебя ищут?
- Никто меня не ищет. Моему отцу не нужен такой сын, так что ваше удивление и радость не обоснована мистер Лоуренс. - мужчина слегка поморщился, услышав это обращение.
- Зови меня Зак. Я привык к простому общению... мда... - он закурил ароматную сигару. - Как это не похоже на Филиппа... он редко говорил о наследнике, но всегда гордился тобой. Крепко же ты ему насолил, бродяга. И позволь спросить, что ты делал в этом сомнительном кабаке.
- Пытался заработать денег. Ну, любым способом.
- Это не способ, Джейсон... Это отчаянье. И это не выход. - на несколько минут Зак задумался, попыхивая сигарой. - Послушай, у меня есть к тебе предложение. Обдумай его хорошенько. Через два дня я уезжаю и мне нужен толковый секретарь. Если ты не хочешь возвращаться домой, я предлагаю поехать со мной. - В тот момент Закарий Артур Лоуренс показался мне небожителем. Его предложение разом решало все проблемы. Оно было слишком сказочным, чтобы поверить в него, поэтому я поспешно ответил:
- Я согласен.
- А как же подумать? - удивился Лоуренс.
Я устало прикрыл глаза. Не о чем тут думать... Лучше сразу забыть обо всем и обрубить все концы.
- Я все обдумал и согласен, мистер Лоуренс.
- Юджио Накамуро.
2
Меня разбудили громкие голоса и, кажется, я слышал выстрелы. Я быстро поднялся и, стараясь не шуметь, оделся. Выскользнув на крыльцо домика, где мы жили, я увидел, как Зак, чертыхаясь и эмоционально жестикулируя, что-то пытался объяснить офицеру в форме Французского Легиона. Нахальный тип с ироничным прищуром синих глаз, казалось внимательно слушал моего друга.
- Что случилось? – я подошел к говорившим.
- Не вмешивайся, Алекс, - Лоуренс, отмахнулся от меня как от назойливой мухи.
Во мне стал закипать гнев и все же я смог произнести, скрывая эмоции:
- Что случилось, отец?
Закарий обернулся и пристально на меня посмотрел. За эти три года, что мы прожили вместе, я не часто так его называл, наверно в силу того, что Зак действительно относился ко мне как к сыну. И сейчас, сменив гнев на милость, вполне обычно произнес.
- Все в порядке, сын. Все в порядке.
Легионер скользнул по мне размазанным равнодушным взглядом, и бросив окурок на землю, ехидно произнес.
- Да, в порядке. Если можно назвать порядком, то, что на прииск напала банда вооруженных людей, и ваш отец чудом остался жив. Если бы мы не оказались поблизости, гора трупов была бы обеспечена.
Я вслушивался в голос легионера и понимал, что меня затягивает в водоворот синих глаз. С тех пор как умер Мартин, я ни с кем не встречался. Боль и гнев от того, что он не сказал о своей болезни и все пытался решить сам, постепенно отпускали, оставляя на душе обиду и сожаление.
- Ефрейтор Накамуро, я бы попросил вас не вмешивать моего сына в конфликт.
- Господин Лоуренс, - все напускное спокойствие слетело с ефрейтора, как шелковый шарфик с шеи кокетки, и я услышал поток отменной французской брани. – Как вы не понимаете, что вам пора убирать отсюда свои задницы? Эти конфликты продолжатся, и хорошо, если без жертв!!
- Юджио, прекрати немедленно.
Я увидел, как легионер обернулся на окликнувшего его человека и сердце мое, сделав последний удар, рухнуло куда-то вниз. Накамуро улыбнулся позвавшему его парню. Открыто, нежно, так, что в глубоких синих глазах отразился весь мир. Так могут улыбаться только любимому и бесконечно дорогому человеку.
- Капрал Моррисон, вы нарушаете субординацию, - произнес легионер, но у меня почему-то сложилось впечатление, что все это часть игры, в которую с великим удовольствием играют эти двое.
- Прошу меня простить, но вас разыскивает капитан Алишер.
Ефрейтор обернулся к Лоуренсу: - Зак, я вас предупредил, вам нужно немедленно покинуть это место, если хотите сохранить свою жизнь и жизнь своего сына, все доброго, - Накамуро подошел к Моррисону и никого не стесняясь, обнял того за плечо.
- Юджио, ну сколько можно, - возмущенно произнес парень, сбрасывая с плеча руку ефрейтора, - люди же кругом.
- Не бурчи, праведник, - рассмеялся легионер, а я, наконец, вспомнил, что людям свойственно дышать.
Меня обняли теплые руки, и насмешливый голос шепнул на ухо:
- Малыш, слюни-то подбери, этот клиент занят. Алекс, наконец-то я вижу хоть какие-то чувства, но поверь мне, там тебе ничего не светит.
- А я и ничего не жду, Зак, - так же тихо я шепнул в ответ другу, все еще провожая взглядом смеющуюся, и подначивающую друг друга пару….

****
- Входите.
Я вошел в небольшой кабинетик. Всей-то мебели в нем было – стол да два стула, расположенные друг против друга. И сразу стало понятно, что ждет меня не светская беседа, а тяжелый допрос.
- Садитесь.
Я сел на предложенный стул, поднял глаза на собеседника и задохнулся от собственных эмоций.
Я не видел его больше трех лет, с тех самых пор как отряд, в котором он служил, был прислан на помощь Заку. Он изменился. Под глазами залегли круги. Он совсем не улыбался. Он похудел. Сейчас передо мной сидел хищный и опасный, и, кажется, смертельно раненый зверь.
- Ваше имя, возраст и место рождения.
Только голос остался прежний, обволакивающий, чуть хрипловатый, со стальными нотками.
- Джейсон-Александр Коул, 25, Нью - Йорк.
Накамуро поднял на меня глаза и пристально посмотрел, словно, что-то обдумывая или припоминая.
- Скажите, Филипп Коул ваш отец…
- Мой единственный отец – Закарий Артур Лоуренс. Он скончался в Нью-Йоркском хосписе от тяжелой болезни два года назад….
- Простите, я не знал…
- Не стоит извиняться, ефрейтор Накамуро.
- Капитан, с вашего позволения, - поправил меня Юджио.
- Ого, поздравляю капитан, - я почувствовал, как в висках начало покалывать, первый признак наступающего приступа. – Если это все вопросы, я могу быть свободен?
Накамуро поднял на меня встревоженный взгляд. В темно-синих глазах застыл немой вопрос. Кажется, этот человек видит меня насквозь, я сжал кулаки. Боль нарастала. Еще не хватало грохнуться в обморок прямо здесь!
- С вами все в порядке, господин Коул?
- Да, все в порядке.
Юджио недовольно покачал головой и, поднявшись со своего места, подошел ко мне. Осторожно взяв за подбородок, заглянул в мои глаза. В них уже вовсю плескалась боль.
- Джейсон, как часто повторяются приступы?
- Не часто.
- Не пытайтесь меня обмануть. Я врач. Военный врач. И вашу ложь я вижу насквозь, поэтому повторю свой вопрос. Как часто повторяются приступы?
- За последние два года это третий.
Юджио опустил руку, а мне все еще казалось, что я чувствую его прикосновение - ласковое, обжигающее. Неожиданно капитан коснулся своими пальцами моих висков, слегка помассировав.
- Это немного уменьшит боль.
Я прикрыл глаза, боль и правда потихоньку спадала. От мрачных мыслей меня отвлек шум открывающейся двери:
- Алишер!!! Что ты здесь делаешь?!
Я открыл глаза. Еще одно знакомое имя из прошлого. Я почувствовал, как капитан убрал руки с моих висков. И снова этот свет в глазах и улыбка, радостная улыбка счастливого человека. Что же произошло за то время, что мы не виделись. Я заметил вопросительный взгляд, брошенный на меня парнем.
- Господин Коул, на сегодня мы закончили, но наш разговор не завершен.
- Как скажите капитан. Благодарю за помощь.
- Не стоит. И настоятельно рекомендую вам обратиться к врачу.
Я подошел к двери, и обернувшись, улыбнулся. Я уже знал, что здесь в этом убогом кабинетике, я оставляю все самое ценное и самое дорогое для себя. И едва я закрыл дверь и прислонился к стене, боль накатила с новой силой. Я закрыл глаза и прикусил губы. Тишина, казалось, была оглушительной, но все же я услышал обрывок разговора в кабинете.
- Юджио, он не виновен. Это доказано.
- Черта с два не виновен!!! И пока я не докажу обратное, меня никто не убедит, что известный бизнесмен и финансист Джейсон-Александр Коул никак не связан с неуловимым Мартином Шериданом. Никто!!
- И все же, тебе придется с этим смириться. Есть новое задание…
Дальше я не стал слушать. Неуверенно переступая, я побрел к выходу. Отсюда пора уносить ноги, и чем скорее, тем лучше…
*****
- В этом Богом забытом месте есть хоть один врач!!!?
Голова болела неимоверно. Черт меня дернул попереться в город, когда первые признаки приступа были налицо. С нашей последней встречи с Юджио, приступы участились. И порой я выключался из реальности в самое неподходящее время и в неподходящем месте.
- Молодой человек, извольте закрыть рот. Вы находитесь в больнице, а не в борделе. А врач уже здесь. Так на что жалуетесь?
Я обернулся на голос и застыл. Нечасто приходится встречать таких красивых людей, особенно женщин. Эта женщина поражала. Миниатюрная, явно сказывалась азиатская кровь. С ироничным прищуром темных глаз. Умная, хищная стерва, к тому же хорошо знающая себе цену.
- Прошу меня простить, мисс. Иногда я забываю о правилах хорошего тона.
- Это заметно, так на что жалуетесь?
Я довольно быстро описал девушке свои проблемы. К моему удивлению, она серьезно отнеслась к моей просьбе о лекарстве. Ухватив за руку, потащила к пустой палате.
- Снимайте пиджак, закатывайте рукав и ложитесь. Я поставлю вам капельницу, если почувствуете сонливость, закрывайте глаза и засыпайте.
Я исполнил все приказания этого генерала в юбке, и уже уплывая в спасительный сон, я спросил:
- Как вас зовут, мисс?
- Агасута…

Джейсон-Александр Коул

@темы: отношения

---

Четыре слова про любовь.....

Четыре слова про любовь
Четыре слова про любовь
Четыре слова про любовь и я умру
Четыре слова про любовь
Четыре слова про любовь
Я не люблю тебя, тебя я не люблю.
«Агата Кристи»




- Черт!!! Черт!!! Черт!!!
Каждый возглас сопровождался ударом кулака в стену.
Крепкая дубовая кладка вздрагивала под яростью Генерала.
Стоящий рядом с ним Джедайт только неодобрительно покачал головой. Затем осторожно положил руку на плечо друга:
- Не сходи с ума, Кунс. Еще все можно исправить.
Кунсайт обернулся и зло посмотрел в голубые глаза третьего генерала Террианской гвардии.
- Нечего исправлять. Нечего!!! Ты не понимаешь…
- Так скажи мне, - тихо, но очень настойчиво потребовал Джед.
Кунсайт прижался спиной к стене. Сложил руки на груди и тяжело вздохнул.
- Послушай, умник... Кто он, и кто я? Он - Принц, Наследник короны. Он хранитель Терры. А кто я?! Вояка без роду и племени. Вассал, чей долг - защищать господина. Даже от него самого. Я принес ему клятву на верность и сам же нарушаю эту клятву. Опять предаю. Я предатель, Джед…
- Не мели ерунды. В чем твое предательство? В постоянном риске своей жизнью, в том, что днем и ночью находишься рядом с ним, тянешь на себе груз ответственности не только за него, но и за нас?.. В чем же ты предатель, Кунсайт!?
Джедайт искренне не понимал. Генерал смотрел на друга, чувствуя, как в груди бежит холодок страха. Ему было безумно страшно произнести это, но все же он решился.
- Я люблю его, Джед.
- Что?!!!
- Что слышал, - устало огрызнулся Кунсайт.
- Нет, о великая Терра, нет же. Ты просто привязан к нему, вы же вместе с самого детства... - Третий Лорд не хотел верить своим ушам. Ему больно было видеть такого Кунсайта - сломленного, угрюмого.
- Просто привязан... - горько усмехнулся генерал. - Джедди, он разделяет со мной ложе... он знает о моей любви... И что хуже всего, отвечает взаимностью.
- Ох вашу же мать, – Джедайт потер переносицу. В голове у самого разумного Лорда был полный кавардак. - Ну вы даете...
Кунсайт нашел в себе силы отклеиться от стены, дрожащими руками достал сигареты, закурил. Как объяснить ту бурю, что бушует внутри? Разливается теплой негой и тут же накатывает холодной волной страха и робости. Он не решился произнести вслух то, что было на уме - слишком оно было сокровенно,- но знал, что Третий услышит его.
" Я не знаю, Джедди, как это получилось. Но когда он рядом, я готов обнять весь мир. Слышать его дыхание, смотреть, как он просыпается, и еще даже не открыв глаза, тянется за сигаретами. Как тихо костерит весь белый свет, обжигая пальцы. Как гремит посудой и блаженно закрывает глаза, получив свой первый глоток кофе. Как с ехидной улыбкой подкалывает. Как хрипло дышит, шепчет мое имя, когда мы занимаемся любовью... Я не знаю, как и почему, но одно точно - я больше не дам ему исчезнуть, не оставлю одного, всегда буду рядом. Хотя нет… лучше соврать, что это мой долг быть рядом, соврать только четыре слова и все встанет на свои места. Так, как должно быть с самого начала, как предначертано свыше. И плевать на всю эту запредельную магию."
- И что ты скажешь ему?- негромко поинтересовался Джедайт.
- Правду. Я не люблю его.
Входная дверь хлопнула, и Кунсайт поднял голову, встретившись с бездонным взглядом синих глаз. Сколько боли, сколько разочарования он увидел в их глубине. Смертельно бледный, Принц в форме капитана Гвардии собственной персоной стоял на пороге генеральского кабинета. Джедайт исчез так же быстро, как и появился здесь полчаса назад.
- Повтори, что ты сказал.
Кунсайт отошел от стены и сделал шаг к нему. Рассматривая каждую черточку любимого лица, генерал твердо произнес:
- Я не люблю тебя.
Капитан на минуту прикрыл глаза, а когда открыл, Кунсайту показалось, что из него вынули всю душу.
- Скажи это еще раз.
- Я не люблю тебя.
- Еще раз!..
- Я не…
Два взгляда скрестились как на дуэли, не отпуская друг друга.
- Еще. Это приказ.
Кунсайт упал на колени перед ним, пряча лицо в ладонях.
- Я люблю тебя, Эндимион…

@музыка: "Агата Кристи" - Четыре слова про любовь...

@настроение: романтика

@темы: Кунсайт/Эндимион"Сейлормун"Игра для капитана...

---

Для мой любимой Мышки.....

Кошка и мышка.
Села кошка на окошко, лапкой мордочку прикрыв.
А во двор мышонок тащит, вкусный-вкусный белый сыр.
Кошка прыг во двор с окошка, машет рыженьким хвостом.
А мышонок сыр под мышку, и бежать скорей бегом!


Лесной праздник.
На лужайке зайцы
в чехарду играли.
Рядом с ними белки,
прыгали в горелки.
А колючий ежик,
на спине грибочки.
С старою ежихой,
танцевал на кочке.

Маленький Гном.
Жил часовщик,
маленький Гном.
Домик имел,
Под зеленым кустом.
Ранней порой,
в своей мастерской.
Брал инструмент,
и чинил свой брегет.
Как-то пришел к нему
серый волчок.
"Почини мне часы!
Опоздал на урок!
Поверни колесо,
чтобы стрелки пошли.
Чтобы в школе лесной,
не скучал ученик.
Мастер взял инструмент
и часы починил.
Себе славу добыл
Гном в своей мастерской.
И с тех пор в том лесу,
под зеленым кустом.
Чинит много часов
добрый маленький Гном.

@настроение: детское,

@темы: стихи

---

Проба пера....

День - Ночь, сутки прочь;
Ночь - День, а мне - лень.
Взять перо и снова начать писать.
Серая мгла - дым сигарет;
Ночь без сна - еще один ответ
На мой неразрешенный вопрос.
Безликая Мадонна - белая луна;
Смотрит мне в окно, будто знает она,
Сколько еще мне идти по пустыням родной Земли.
Город ночной - мой старый друг;
Свет фонарей зовет меня в путь;
Улицы свободы гимн пропоют.
Сердце мое - мой заклятый враг;
Молчи, не стучи, я знаю ты прав.
Я закончу свой путь смертельно устав.
И канет все в ночь.


*****
Умой меня небо, водой своей сладкой.
Потоком священным меня оживи.
Пусть рухнувший мир будет только лишь сказкой.
Которую мне рассказали дожди.

*****
Есть два кольца - конец истории.
И пальцы есть, чтоб их надеть,
Напрасно мы с тобою спорили,
Судьбу как ни крути не одолеть.
А на ладони только два кольца.
Скажи мне - у любви ведь нет конца.

*****
И у души есть память, и у тела.
И у любви есть память, ей нет дела.
Она не знает сострадания.
Меня толкает в лабиринт... в воспоминания....

*****
Из любви к тебе, сто дорог я пройду.
Сто морей проплыву, страны все обойду.
Сквозь туманы и мглу, Я тебя позову
Ты окликнешь меня на пустом берегу.
Ты обнимешь меня, к сердцу крепко прижмешь.
А на ушко шепнешь - Вот теперь ты моя...
На руках меня ты в свой дом отнесешь.
По потухшим глазам, может быть ты поймешь.
Что сто дорог я прошла, сто морей проплыла.
Страны все обошла... из любви к тебе.


СТРАННИК...
Скажи мне, о странник, кто твой избранник?
Куда ты бредешь по дорогам земли?
Там все человечно, и счастье там вечно,
И нету в том месте ни горя, ни лжи.
Там белые розы, трава и мимозы.
Там в зарослях вереска птицы поют.
Там море смеется, вино в чаши льется.
Так дай же мне руку, ведь нам по-пути.

@музыка: о любви

@настроение: лирическое

@темы: стих под настроение

---

Недоразумение.....

Маленькая история о большой любви.


- Когда, ты прекратишь ребячиться, Като! Тебе мало истории с «Цикадой»? Тебе тридцать лет, а ты так до сих пор ничего и не понял в жизни? Нельзя быть таким легкомысленным!
- Иваки, не начинай. Я знаю, что ты беспокоишься обо мне, но ничего страшного не происходит, нормальный рабочий процесс.
- Нормальный!!? Ты себя в зеркало видел? Ты снова загоняешь себя в угол, Като! – глаза Иваки сверкнули не добрым зеленым блеском.
- Хватит, - воскликнул юноша, сжимая кулаки, - если тебе так неприятно смотреть на мою физиономию, я переночую сегодня на студии!
Като так громко хлопнул входной дверью, что Иваки показалось, как задребезжали стекла. Красивый элегантный мужчина прикрыл лицо ладонью, пряча улыбку, и удрученно покачал головой. Даже в свои тридцать лет, Като не хочет взрослеть. Он все такой же легкомысленный, такой же целеустремленный, а скорее даже просто прямой, как бамбуковая палка. И ничто и никто не сможет его согнуть. Иваки зашел в свой кабинет и взглянул на стоящую, на столе фотографию. На ней они открыто смотрели в камеру и улыбались. Это была их совместная фотосессия. Иваки открыл шкатулку, стоящую на полочке и достал украшение. Медальон, разделенный напополам и слово «AMOUR» можно было прочитать лишь, сложив с медальоном Като. Символ любви. Так сказал Като, надевая украшение на шею Иваки в день его рождения. - Ах, сумасшедший мальчишка, я даже не успел предупредить тебя, что уезжаю на съемки. - Иваки взял лист бумаги и спешно написал на нем: «Уезжаю на съемки на Хоккайдо, меня не будет несколько дней. Позвони мне. Люблю тебя. Иваки» ….
….Ключи тихонько звякнули в кармане. Като вышел из машины и глянул на темные окна дома. Их дома. Дома, который построен на любви, взаимопонимании и доверии. Уже прошло почти восемь лет, как они купили этот дом. Сколько всего было, и сколько еще будет. Но Иваки по-прежнему останется рядом. Серьезный, добрый, честный Иваки. Юноша зашел в дом, и его тишина удивила парня. Распахнув дверь в спальню, молодой человек увидел, пустую кровать. Переходя из комнаты в комнату и зажигая свет во всем доме, Като невольно вспоминал их совместную жизнь. Наконец юноша вошел в уютную небольшую кухню. На столе лежала записка, и прочитав ее Като искренне улыбнулся, все таки Иваки - святой, если до сих пор не бросил его, за вспыльчивый характер и необузданный нрав. Юноша достал телефон и набрал знакомый номер, но, спохватившись, отключился, наверно Иваки уже спит. Поговорим завтра…
… Солнечные лучи проникали в комнату сквозь не зашторенные окна, шаловливыми зайчиками пробегая по постели, в которой безмятежно спал обнаженный молодой человек. Его рыжие волосы разметались по подушке. Наверно ему снилось, что-то очень хорошее, потому что он улыбался во сне. Но вот лучи перебрались на лицо юноши, целуя высокие скулы и красиво очерченный рот. Затрепетали ресницы. Като распахнул свои золотистые глаза и потянулся. Как же прекрасно дома. Перевернувшись на живот и подставляя лучам утреннего солнца обнаженное тело, юноша набрал знакомый номер. Через несколько секунд холодный металлический голос компьютера объявил, что абонент не доступен. Като нахмурился, наверно Иваки работает. Юноша поднялся и натянул джинсы. Впереди у него несколько выходных, как жаль, что Иваки сейчас на съемках. Ему так хотелось извиниться перед своим любимым. Като взъерошил свои непослушные волосы. Завтрак предстояло провести в одиночестве…
…. Трель дверного звонка застала Като, спускающимся по лестнице. Кого это принесло в такую рань. Молодой человек распахнул дверь и ошарашено уставился на своего гостя. Нахмурив брови и осматривая Като с ног до головы, словно рентгеновскими лучами, на пороге стоял старший брат Иваки – Масахико.
- Доброе утро, старший брат! Добро пожаловать!
- Доброе!
- Извините, я сейчас, - прокричал Като, взбегая по лестнице, - только оденусь.
Вернувшись в гостиную Като вновь, невольно сравнил своего любимого и его брата, как же они похожи.
- Мне очень жаль, Масахико-сан, но Иваки уехал на съемки вчера. И вы опять его не застали.
- Ничего страшного, я просто был проездом.
- Как поживают ваши домашние, - Като застенчиво улыбнулся, хмурый вид Масахико всегда его пугал.
- Спасибо, хорошо. Фуюми передала вам фотографии Хани.
- Ой! – восторженно проговорил Като, - Иваки будет очень рад. Располагайтесь, я приготовлю чай.
Юноша отправился на кухню, как же все-таки тяжело общаться с братом Иваки. Масахико-сан такой угрюмый и хмурый всегда. Като щелкнул дистанционным пультом, пока закипает вода для чая можно посмотреть новости. Эх, скорей бы Иваки возвращался домой…
… Масахико поправил белокурую челку, и вновь взглянул на стоящую, на журнальном столике фотографию. Ну почему он такой упрямый. Мужчина взял снимок и провел пальцами по изображению брата. - Ты все такой же эгоист Иваки. Приезжаешь всего раз или два в год. Звонишь редко.- Неожиданно Масахико услышал сдавленный всхлип и звон разбитой посуды. Мужчина направился в кухню, что этот неугомонный еще натворил.
- Тебе помощь нужна?
Но все обидные слова в один момент почему-то исчезли, едва Масахико переступил порог. Он увидел Като, стоящим посреди кухни. Разлитый чай и разбитые чашки на полу. По щекам Като текли слезы. Одной рукой юноша зажал рот, пытаясь подавить рвущийся наружу крик. Другой сжимал медальон, висящий на шее. Золотистые глаза, не отрывались от экрана маленького кухонного телевизора.
- Что случилось, Като?
Но юноша не прореагировал, казалось, он совсем не понимает, что творится вокруг. Масахико схватил парня за плечи, и слегка встряхнул, пытаясь добиться от избранника брата хоть каких-нибудь внятных слов.
- Като, ты слышишь меня? Что случилось?
Мужчина отвел от лица руку Като, и она безвольной плетью повисла вдоль, ставшего вдруг каменным тела.
- Да, что с тобой?! – Масахико залепил юноше увесистую пощечину, так что на бледной коже Като, тут же отпечатались его пальцы.
- Хоккайдо... авария… Иваки.. – прохрипел Като, ухватившись за край кухонного стола, чтобы не упасть. Стены кухни кружились в невероятном танце. – Новости... – прошептал Като, оседая на пол кухни….
… Очнулся он в своей спальне. Масахико сидел рядом.
- Ты уже видел новости, - тихо спросил Като.
- Да, но я ничего не понял, причем здесь Иваки?
- Когда, я посмотрел передачу, репортер показал фотографии с места происшествия. – Като закрыл глаза, казалось, что слова довались ему с огромным усилием. - На одной из этих фотографий я узнал медальон Иваки. А перед этим я не смог ему дозвониться ни вчера вечером, ни утром. Его телефон не отвечает. Этого не может быть, - прошептал Като, закрывая лицо руками.
- Знаешь, что. Отдохни пока, а я попробую связать с менеджером Иваки. У тебя есть ее телефон?
- Все телефоны в записной книжке на столике, - произнес юноша, убирая руки от лица.
Оставшись один, Като, все так же продолжал смотреть в потолок, кусая губы и пытаясь сдержать слезы. «Иваки! Что я наделал! Не верю! Не верю! НЕ ВЕРЮ!» Впившись зубами в подушку, Като раскачивался из стороны в сторону, пытаясь заглушить рвущийся наружу звериный вой отчаянья.
- Я должен видеть его, - прошептал Като поднимаясь, - должен!
Молодой человек выскочил из комнаты. Сбегая по лестнице, он даже не осознавал того, что он мчится в неизвестность. Схватив куртку, и нащупывая в кармане ключи от своей машины, Като выскочил из дома, и если бы его сейчас кто спросил куда он несется, то нормального вразумительного ответа не получил бы никто. Ему надо…
Парень зажег свет в гараже, дистанционкой открыл ворота, и только потом сообразил, что брат Иваки выскочил вслед за ним.
- Като?
- Либо ты садишься в машину, либо остаешься здесь?
Масахико молча сел в машину. Ну что спорить с сумасшедшим. И мужчина мужественно молчал, пока в заднем стекле не остался пригород Токио.
- Като, куда мы едем?
- Мне надо, - это единственная фраза, которую юноша произнес за последние полчаса сумасшедшей гонки…..
…. Блондин вновь посмотрел на избранника брата. Они мчались по автостраде уже больше четырех часов, и за это время Като ни разу не сбавил скорость, и не произнес ни единого слова. Его глаза смотрели вдаль, словно там за горизонтом его ждало что-то страшное. Телефон Шимизу-сан не отвечал, как и телефон Иваки, но Масахико все еще отказывался верить в смерть брата.
- Като, послушай…
Рыжеволосый красавец вновь проигнорировал слова обращенные к нему. И вдруг неожиданно, казалось, словно из неоткуда появился первый полицейский пост. Като остановился и вышел из машины.
- Добрый день.
- Почему вы остановили меня, - резко оборвал приветствие актер.
- Дальше проезд не возможен. Вам придется обождать несколько часов.
- Я не могу ждать, мне нужно попасть на Хоккайдо! – горячился молодой человек.
- Боюсь, что сейчас это не возможно.
- Но я должен, - голос Като сорвался в крик, - там человек, которого я….
- Постойте! – полицейский внимательно посмотрел на молодого мужчину, - вы Като Ёдзи – знаменитый актер.
- Да! И что из этого? Мне нужно попасть на Хоккайдо!
- Вы живете с другим актером. Я вспомнил, - блюститель закона еще раз взглянул в потухшие глаза Като, а затем четко произнес. - Его там нет, Като-сан.
- Что? – сердце вновь сжалось в комок. – Что вы сказали?
- Я был на месте аварии. Его там нет, Като-сан. Господин Иваки не числится в списках погибших.
- Я вам не верю! – Като схватился за мундир стоящего перед ним полицейского, - я вам не верю!!! – отчеканил парень каждое слово, но затем в голосе послышалась неприкрытая мольба. - Пожалуйста, разрешите мне проехать! Мне нужно попасть на Хоккайдо! Пожалуйста!
Наблюдавший за этой сценой Масахико, хотел было уже вмешаться в происходящее, когда в кармане куртки Като зазвучала мелодия мобильного. Парень отпустил представителя закона, и отошел в сторону, отвечая на звонок. А через мгновение, лицо Като утратило свои краски, и стало практически мертвецки-белым, золотистые глаза наполнились слезами. Казалось, что тело молодого человека в единый миг перестало его слушаться, и Като опустился на колени прямо, на асфальт автострады. Прижимая трубку мобильного телефона, глотая слезы, он прокричал:
- Иваки! Иваки! Где ты?!
Като опустил руку с телефоном на колени, он не мог сейчас говорить. Масахико подошел к ошеломленному парню, и взял мобильный. Из динамика лился испуганный голос Иваки:
- Като, почему ты не отвечаешь?
Услышав голос брата, блондин испытал невероятное облегчение. И пытаясь унять дрожь в голосе, проговорил:
- Иваки, ты где?
- Масахико?! Где Като? Почему ты отвечаешь вместо него? Что случилось? Где вы? Като, с ним все в порядке?
Блондин невольно закрыл глаза, слушая взволнованный голос брата. Как же эти двое любят друг друга, и хотя он до сих пор не может принять эту любовь, он найдет в себе силы смириться с этим. Когда-нибудь.
- Масахико, где вы? Я приеду! – голос Иваки срывался от волнения.
- Не надо, брат. Жди нас, вечером мы будем дома.
Отключив телефон, Масахико присел рядом с Като.
- Все закончилось, ты слышишь меня, Като?
Рыжеволосый красавец с потухшими золотистыми глазами едва прореагировал на слова старшего брата Иваки. Масахико помог Като подняться и проводил парне к машине. Садясь за руль, блондин улыбнулся. Хорошо то, что хорошо заканчивается.
- Като, знаешь, - Масахико обернулся к все еще молчащему парню. – Вы двое друг друга стоите.
- Наверно, ты прав. Спасибо, что был со мной.
Масахико пожал плечами. Он тоже был рад, что смог понять, что брата и этого бесшабашного мальчишку связывает не только физическая близость, но и что-то значительно большее и за это он был Като безгранично благодарен. Масахико обернулся, чтобы сказать об этом, но все слова улетучились. Като спал. И только черты, такого красивого лица, даже во сне были напряжены. Блондин откинул спинку кресла, чтобы парню было удобно, и прибавил скорость. Ему так хотелось поскорей попасть домой. Фуюми и Хани давно его заждались…..
….. Как тепло, какое знакомое тепло. Руки, эти руки обнимают меня снова. Руки Иваки. Это сон. Это просто сон, сейчас я проснусь, и он исчезнет. Не хочу просыпаться…
- Не хочу просыпаться, - прошептал Като, обнимая себя руками.
Прохладная ладонь коснулась щеки, и знакомый, сдержанный голос проговорил:
- Просыпайся, Като.
Молодой человек открыл глаза. Сердце гулко стукнуло о ребра. Эти зеленые глаза, черные волосы, слегка тронутые сединой. Спадающая на глаза челка. Гордый профиль. И суровые губы, тронутые милой знакомой улыбкой.
- Иваки, - прошептал Като. – И.В.А.К.И!!!!
Брюнет обнял Като, зарываясь губами в рыжие непослушные волосы. Он нежным, знакомым жестом приподнял за подбородок лицо Като и посмотрел в потухшие золотые глаза:
- Все хорошо. Я рядом…
Но договорить Иваки не успел, Като впился поцелуем в губы.
- Подожди, Като! – задыхаясь от поцелуя, прошептал Иваки.
- Не хочу ждать, не могу! - прохрипел Като, вновь касаясь своими губами, таких сладких губ Иваки.
Юноша срывал одежду, так что пуговицы трещали на ставшей такой тесной рубашке. Оторвавшись от губ Като, Иваки стал осыпать любимое тело поцелуями, снимая с Като одежду и опускаясь к возбужденным соскам. Кончиком языка Иваки коснулся розовой точки на груди Като.
- Ах!- тело Като выгнулось дугой в руках Иваки, - еще!
Но казалось, Иваки не слышал его слов. Одной рукой он обнимал Като за плечи, другая опускалась все ниже и ниже, пока изящные пальцы не коснулись пуговицы на джинсах. Еще движение и он расстегнул змейку, выпуская наружу возбужденную плоть. Прохладные пальцы Иваки дарили наслаждение. Като казалось, что все его тело горит. Иваки наклонился и обхватил губами возбужденную плоть, а нежные пальцы проникли в маленькое розовое отверстие, еще больше возбуждая.
- Ты готов?- прошептал Иваки, приподнимая бедра любовника, - я вхожу..
- М! Ах! Иваки!
- Прости, Като. Тебе не больно? – взволновано прошептал брюнет.
- Пусть, я хочу раствориться в тебе, Иваки, - прохрипел Като, обнимая возлюбленного за плечи….
- Я сейчас ….! Като!
- Не сдерживайся, я….
Но договорить они не смогли, волна накрыла обоих с головой. И все еще продолжая сжимать Иваки в объятьях, Като шептал на ухо любимому: Прости меня, прости меня, Иваки!...
….Укрыв Като одеялом, Иваки обнимал его за плечи. Удовлетворив первую страсть и, наконец осознав, что живое, разгоряченное тело Иваки, он сжимает в своих объятиях, Като буквально вытащил Иваки из машины, и едва добравшись до спальни, он выплеснул всю свою боль этого ужасного утра на возлюбленного. Иваки отдавался ему с той страстью и нежностью, которая всегда так возбуждала Като. И вот теперь удовлетворенный и успокоенный, прижавшись к плечу возлюбленного Като, прислушивался к биению его сердца.
- Объясни мне, что здесь произошло? Из рассказа Масахико я ничего не понял, - тихо произнес Иваки.
- Масахико! – Като подскочил на кровати, - где он?
- Успокойся, он уехал домой. Като, что так тебя напугало?
- Новости, - прошептал Като, вновь положив голову, на обнаженное плечо Иваки.
- Новости?! – непонимающе проговорил тот.
- Сегодня утром я увидел новости об аварии на Хоккайдо, я пытался тебе дозвониться, но твой телефон молчал.
- Он просто разрядился, а перезвонить было неоткуда. Но Като..
- Репортер, который снимал аварию, предоставил снимки с места происшествия, и там, - Като коснулся медальона на шее Иваки, - я увидел тело, с таким же медальоном, - прошептал парень. - Я подумал….
- Ты сумасшедший…
- Да, наверное. Но Иваки, помнишь, когда мы снимались для сериала о медиках, ты плакал, когда увидел меня в гриме, я тогда посмеялся, что ты все так близко принял к сердцу. Иваки, теперь я понимаю тебя, мое сердце почти остановилось. И хотя эта история с медальоном, была всего лишь недоразумение. Иваки, - Като поглаживал обручальное кольцо на безымянном пальце партнера, - давай подадим прошение о разводе… ну зачем тебе такой дурак!
Брюнет приподнялся на локте, заглянув в золотистые глаза любимого. Не уже ли он серьезно. Но в глазах Като было столько боли, что Иваки стало его жаль, и обнимая своего спутника жизни, он тихо произнес:
- Глупый. Без тебя моя жизнь не имеет смысла. Мы столько раз обсуждали это, - Иваки прижался щекой к рыжим прядям Като, - хотя в одном ты прав. Ты действительно одно сплошное недоразумение…
…. «Когда я смотрю, как ты спишь, Иваки, здесь, рядом со мной в одной постели, в нашем доме. Когда я могу протянуть руку и коснуться твоего плеча. Когда ты ругаешь меня за легкомыслие, моя жизнь имеет смысл. Я так люблю тебя, Иваки. Пожалуйста, будь со мной всегда» - мысленно просил Като, засыпая на плече любимого.

Конец

@музыка: Китай- После дождя

@настроение: весенее

@темы: Иваки и Като", Яой"

---

Размышления о вечном.....

Одно мгновение счастья…
Это было одно из тех мгновений передышки, когда ни у меня, ни у Като не было съемок, и мы могли все дни проводить дома, наслаждаясь покоем, и друг другом. В один из таких дней, покончив с незначительными домашними хлопотами, я сидел на диване с очередной книжкой. Рядом примостился Като, положив голову мне на колени. Я перебирал его рыжие волосы и сам не заметил, как мои мысли давно перестали касаться сюжета романа, и плавно перебрались к человеку, заполнившему всю мою жизнь:
«Он не понравился мне с самого начала, с того самого момента, когда проходил кастинг в доме у Савы, и мы оба претендовали на главную роль. Наше единение тел, спор кто из нас лучший открыли мне его с новой стороны. И когда через год Сава предложил нам сняться в сериале, я испугался. Испугался тех чувств, которые вызывал во мне Като. Я помню, как позвонил ему и попросил приехать. Это была репетиция для двоих. Затуманенный алкоголем и предстоящей работой я позволили ему вести. Я все еще помню его требовательные губы на своем теле, помню руки, с нежностью поглаживающие мою кожу и тот тихий шепот: «Расслабься, и это не будет больно». Нет, больно не было. Было блаженство. Но, тогда я не хотел тебе в этом признаваться. А потом начались съемки, и я стал замечать, что с тобой что-то творится. Куда девался, вечно вездесущий улыбающийся Като. На его месте оказался задумчивый молодой человек, в чьих глазах я читал безысходность. А я все еще тебе сопротивлялся. Нет, не тебе, я сопротивлялся себе. Своей любви к тебе. И когда ты переехал жить в мой дом, я не мог этого вынести. Мы часто сорились, я срывал на тебе свое плохое настроение. А ты улыбался. Сколько еще всего было, прежде чем я признался сам себе, что люблю тебя и не представляю своей жизни без тебя. Я помню, как вернувшись однажды из поездки я накричал на тебя, что я устал, что мне нужен отдых. Я помню, как ты не ночевал дома и я провел эту ночь на твоей кровати, вдыхая аромат твоего тела, что сохранился на шелковых простынях. Като. Мне стало жутко, не выносимо страшно, что я могу потерять тебя. А потом у меня умерла мать. И ты стал той соломинкой, за которую хватается утопающий. А я тонул, тонул в тоске, боли и отчаянье. Като, ты даже себе представить не можешь, что ты сделал для меня в эти дни. Я пережил этот ад, только по тому, что ты был рядом. «Ты не представляешь, как бы я хотел, встреть тебя раньше» сказал я тебе, когда мы возвращались домой. А дальше вновь работа. Съемки, шоу. Переезд в новый дом. Сериал о медиках принес мне славу, но еще больше он доказал мне, что я отчаянно нуждаюсь в тебе Като, ты моя семья. И мы стали семьей благодаря Карло и Маруге. А затем твой глупый отказ от участия в съемках, и кастинг. Я знал, что за то время, что мы вместе ты вырос, как актер и все-таки я волновался. Но ты справился! А затем были съемки, которые чуть не закончились трагедией…..»
- Иваки! - Холодные пальцы Като коснулись моих губ, - что случилось, Иваки? О чем ты думаешь? Ты, то хмуришься, то улыбаешься?
- Я думал о своем счастье.
Като поднялся и сел на диване. В его золотистых глазах вспыхнуло желание. Парень наклонился и коснулся губами моего обнаженного торса, проведя кончикам языка по всему телу.
- Нашел, о чем думать!
Я приподнял голову Като и посмотрел в его лицо. Я знаю этот взгляд, просящий о ласке, этот рот с жадными поцелуями. Эти руки дарящие наслаждение. Вот оно мое счастье.
- Бака, я думал о тебе, - прошептал я, целуя такие желанные губы и закрывая глаза от охватившего меня любовного огня. Последнее, что я видел это, удивленные глаза Като.
- Я люблю тебя, Иваки.

@музыка: Капли дождя - музыка в сопровождении звуков живой природы

@настроение: меланхоличное

@темы: Иваки и Като", Яой"